Птица Додо отличается умом, сообразительностью и большими глазами
Окай, я тут кое-что обещал людям, а конкретно Nebiru...
Тащем-то это начало фика, который все никак не продолжу... Шунуки, Академия, деццкий рейтинг, отсебятина, полный бред, сопли в сиропе, и вообще автор был под веществами, когда писал это.
спасибо Princess Cinderella за вычитку сего безобразия
Читать
***
- Укитаке-сан, простите...
Джууширо обернулся. Перед ним, опустив глаза и смущенно теребя тонкими, почти детскими пальчиками рукав формы, стояла невысокая миловидная девушка. Он приветливо улыбнулся ей.
- Укитаке-сан, вы... Вы и Кёраку-сан учитесь ведь в одном классе, да?..
- Да. - Укитаке, кажется, начал понимать, зачем юная шинигами остановила его в коридоре Академии.
Залившись румянцем, девушка едва слышно пролепетала:
- Передайте ему вот это, пожалуйста... - Она вынула что-то из рукава косоде и робко протянула Укитаке. Тот взял лист тонкой бумаги, сложенный в несколько раз, и вздохнул.
"Так я и думал".
Уже не в первый раз ему доводилось передавать подобные записки своему однокласснику. Кёраку Шунсуй был жизнерадостен, дерзок и до безобразия обаятелен. Девушки вились вокруг него подобно рою пчел, и он ухитрялся уделять внимание каждой. Как говорил сам Шунсуй, он просто любил женщин. Красивых женщин. На этом его требования заканчивались. Высокие и миниатюрные, статные и хрупкие, блондинки, брюнетки и рыжие; строгие умницы вроде Уноханы Рецу; смешливые кокетки - такие, как Маю-чан из их класса, и очаровательные скромницы, как стоявшая сейчас перед Укитаке девушка - Кёраку обожал их всех.
- ...Хорошо, я передам. - Укитаке вновь улыбнулся девушке. Она вспыхнула и, почтительно поклонившись ему, почти бегом скрылась за поворотом коридора.
Джууширо покачал головой, глядя ей вслед. Почему студентки Академии Шинигами неизменно выбирали его в качестве почтальона для передачи любовных записок Кёраку, оставалось для него загадкой. Они не были закадычными друзьями, скорее - хорошими знакомыми: оба учились в классе А (хотя Джууширо не мог взять в толк, как удается такому разгильдяю, как Шунсуй, получать высокие оценки), их часто приглашали на одни и те же вечеринки. Однажды Кёраку уговорил Джууширо и еще нескольких студентов сбежать с уроков; до позднего вечера они сидели на берегу озера, пили саке, обсуждали Академию, преподавателей, ректора Ямамото и его роскошную седую бороду, и, конечно же, девушек. Кёраку угощал всех невесть откуда (уж не из ректорского ли сада?) взявшимися сливами, которые прятал за пазухой, и травил байки о своих амурных похождениях. Укитаке же больше молчал, потягивая остывающий напиток, и изредка, когда был уже не в силах сдерживать подступающий к горлу спазм, прокашливался, закрываясь рукавом, чтобы не перебить кого-нибудь из рассказчиков.
Когда вся компания с воплями и гиканьем в очередной раз побежала купаться, Джууширо раскинулся в траве, глядя на неправдоподобно крупные звезды, рассыпанные по антрацитово-черному небу, невольно вслушиваясь в плеск воды и хохот приятелей и размышляя о том, почему же он так легко согласился прогулять сегодня лекции. Незаметно для себя он задремал, но вернувшийся вскоре Кёраку растормошил его, заставил выпить еще саке, а потом развалился рядом и принялся рассказывать переиначенные на свой лад легенды и звездах и созвездиях, над которыми Джууширо хохотал до слез.
В какой-то момент они оба замолчали, но никто так и не решился нарушить тишину. Кёраку лежал, прикрыв глаза и жуя травинку, Укитаке бездумно смотрел в звездное небо, чувствуя, как кружится голова от выпитого алкоголя и какого-то непонятного ощущения, смутно похожего на счастье...
В классе никого, кроме стайки оживленно болтавших в углу девушек и Шунсуя, кажется, уснувшего за собственным столом, не было. Укитаке подошел к нему, уселся рядом. Так и есть, спит - навалившись грудью на столешницу и удобно устроив голову на собственной руке.
Укитаке легонько толкнул его в плечо; Кёраку что-то недовольно буркнул и завозился, просыпаясь. Наконец он поднял заспанное лицо, и Укитаке едва сдержал смешок - щеку приятеля пересекала отпечатавшаяся на коже складка на рукаве косоде.
- Ааа, Укитаке-кун, это ты, - пробормотал Кёраку, зевая и от души, с хрустом, потягиваясь. - Что, уже утро, да?
- Уже занятия начинаются, - усмехнулся Джууширо. - Опять всю ночь куролесил?
- О дааа, - Кёраку блаженно улыбнулся, вспоминая. - Приполз домой на рассвете. Спать охота... - Он снова зевнул.
Укитаке протянул ему записку.
- Тебе просили передать.
Мигом оживившийся Кёраку выхватил листок бумаги из его рук, развернул, быстро пробежал глазами и просиял.
- Ты мой извечный вестник любви, Джуу-чан, - почти промурлыкал он. Сейчас главный ловелас Академии напоминал кота, до отвала налакавшегося вкусных жирных сливок.
Укитаке предпочел пропустить его реплику мимо ушей.
- Идешь на свидание?
- Ага, после занятий. - Довольный донельзя, Шунсуй свернул записку и спрятал за пазуху. - А ты чем намерен заняться нынче вечером?
- Пойду в библиотеку, - коротко ответил Джууширо.
- В библиотеку? Фу, как скучно. Пригласил бы какую-нибудь девушку, мы бы устроили двойное свидание, - подмигнул ему приятель. - Да взять хотя бы Сузуки-чан!
Услышав свое имя, Сузуки Ханако, сплетничавшая в противоположном углу комнаты с подружками, немедленно залилась румянцем и смущенно захихикала. Девушки притихли, с интересом прислушиваясь к их разговору.
- В другой раз, Кёраку-кун. - Укитаке хотел было встать, но Шунсуй, перегнувшись через стол, схватил его за рукав.
- Джууширо, а ты вообще хоть раз на свидание-то ходил?
- Ходил. Отпусти.
Укитаке попытался освободиться из цепких рук Кёраку, но тот лишь сильнее сжал пальцы и хитро прищурился:
- Ты когда-нибудь целовался?
- Что за вопросы, Кёраку-кун? - попытался отшутиться Укитаке.
- ...Да или нет?
- Да. Ну отпусти уже!
Кёраку наконец послушался и откинулся назад, оперевшись на руки и внимательно разглядывая сидящего напротив юношу.
- А ты, оказывается, не такой скромненький, каким кажешься, - задумчиво протянул он.
Укитаке стряхнул с косоде невидимые пылинки, разгладил смятую ткань и деланно нахмурился, с трудом сдерживая улыбку.
- Не веришь?
- А если приверим?- Кёраку усмехнулся. - Иди ко мне, мой сладкий, я тебя поцалую! - Он сложил губы бантиком и потянулся к Укитаке, словно и в самом деле собирался поцеловать его.
Кто-то из девушек тихо пискнул, подруги зашикали на нее. Джууширо, смеясь, шлепнул друга по руке:
- Отстань, извращенец!
Разошедшийся не на шутку Кёраку продолжал паясничать, хватая Укитаке за руки; тот отбивался, девушки, забыв про сплетни и последние новости, наблюдали за их шуточной потасовкой, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в класс не ввалилась шумная толпа студентов.
- Все, прекрати, сенсей идет, - прошипел Укитаке, завидев входящего следом преподавателя, и Шунсуй отстранился, как могло показаться со стороны, с большой неохотой.
***
Конец года в этом году выдался на редкость холодный. Выпал первый снег; вопреки предположениям, он не растаял, а лежал рыхлыми белыми островками на промерзшей земле. Солнце крайне редко выглядывало из-за тяжелых свинцовых туч, опавшие листья бурым ковром устлали территорию Академии, студенты поголовно предавались унынию, писали грустные хокку и готовились к грядущим экзаменам. По вечерам они собирались у кого-нибудь в комнате и устраивали шумные посиделки: девушки - с чаем и сладостями, парни - с чем покрепче.
На одну из таких вечеринок и направлялся сейчас Кёраку Шунсуй. Не дойдя до общежития десяток метров, он остановился и вдохнул полной грудью морозный колючий воздух. Давно стемнело. Вокруг не было ни души, стояла какая-то неправдоподобная, звенящая тишина, лишь ветер метался среди голых веток деревьев, зловеще чернеющих на фоне блекло-серого неба, затянутого снеговыми тучами. Душу Шунсуя приятно грела мысль о бутылочке-другой превосходного саке в радушной компании.
Резкий всплеск чужой реяцу заставил Кёраку напрячься; он машинально потянулся за мечом и тут же нахмурился - катана осталась в его комнате. Юноша быстро огляделся. По-прежнему никого.
Реяцу, странно знакомая, полыхнула вновь – дико, отчаянно, безнадежно.
За долю секунды Кёраку принял решение и рванул в противоположную от общежития сторону.
Преодолеть расстояние удалось в несколько шагов недавно освоенного шунпо. Кёраку остановился на утоптанной площадке перед додзё. Непохоже было, что кто-то выбрал столь поздний час для дополнительных тренировок; он буквально кожей чувствовал чужой страх, холодный, липкий, и понимал, что не ошибся - именно здесь, за этими стенами происходит что-то нехорошее.
За считанные мгновения он оказался у додзё и резким движением распахнул двери.
Просторный зал был тускло освещен несколькими масляными светильниками. В дальнем углу кто-то копошился, по стенам метались гротескные тени. Шунсуй пригляделся. Трое крепких парней склонились над кем-то, лежавшим навзничь на полу. Двое держали его за руки, третий, судя по всему главарь, возился меж его раздвинутых ног, сосредоточенно пыхтя. Человек, распростертый на татами, не подавал признаков жизни; совершенно очевидно было, что происходит все против его воли.
В глаза Кёраку вдруг бросились синие хакама жертвы, и он ужаснулся собственной догадке. "Черт, да они же парня собрались... Трое на одного!"
- Отойдите от него, подонки! - крикнул он и тут же бросился вперед, по пути хватая боккен со стойки.
- Это кто тут расчирикался? - Главарь нехотя поднял голову, и Шунсуй узнал его. Шимизуки Ясуджиро, отпетый хулиган, один из последних учеников по успеваемости, принятый в Академию по протекции своего именитого папаши. Очевидно, члены семьи Шимизуки устали терпеть его выходки и отправили сюда в надежде, что строгая дисциплина и едва ли не по минутам расписанный режим дня помогут приструнить распоясавшегося юнца.
- А, это ты, Кёраку-кун, - продолжал Ясуджиро. - Присоединиться не хочешь? Смотри, какую добычу мы сегодня поймали! Бледный он, правда, какой-то, но красивый, как девка.
При этих словах парни, державшие жертву, дружно загоготали.
- Я сказал, отойдите от него! - Игнорируя слова Шимизуки, Кёраку в прыжке оттолкнул его от лежавшего на полу юноши, огрел боккеном второго бугая. Третий бросился на него, но получил сокрушительный удар по уху, лишивший его сознания.
Взревев, Шимизуки кинулся на Кёраку, но деревянный клинок впечатался в его живот плашмя, и он вновь рухнул на пол, скрипя зубами от боли и изрыгая проклятия.
Едва Шунсуй успел отдышаться, как его слуха достиг приглушенный кашель. Он обернулся на звук и обомлел. Эти серебристо-белые волосы могли принадлежать только одному человеку в Академии.
- Джууширо, - выдохнул он. - Шимизуки, да я ж тебя, сука, убью сейчас!
- Давай, попробуй, - осклабился тот, пытаясь встать. - Что это ты так взъелся - твоя куколка, что ль?
Скрежетнув зубами, разъяренный Шунсуй без особых церемоний ткнул его боккеном в нос, и здоровяк взвыл, прижимая руки к залитому кровью лицу.
Кёраку отшвырнул боккен и зло сплюнул в сторону поверженного противника.
- Завтра же обо всем узнает Ямамото, клянусь. С-скотина.
Он подхватил ошарашенно взиравшего на происходящее Джууширо на руки и направился к выходу.
- Может, отпустишь уже, что ты меня, как девчонку, тащишь? - услышал Кёраку тихий голос друга, когда они были уже довольно далеко от додзё. - Я сам могу идти.
Шунсуй крепче прижал свою ношу к груди:
- Нет уж.
- Кёраку!..
- Ну ладно, ладно, - добродушно проворчал тот, осторожно ставя Укитаке на ноги. Юноша потерял равновесие и покачнулся, но Кёраку вовремя придержал его за локоть.
- Они... ничего с тобой не сделали? - спросил он, осматривая Укитаке с головы до ног. Тот покачал головой.
- Нет, если ты о...
- Слава ками, - облегченно выдохнул Кёраку. - Я так... Я испугался за тебя.
Он все еще не мог поверить в случившееся. Дружелюбный, приветливый, жизнерадостный Джууширо, у которого в Академии и врагов-то не было, подвергся нападению каких-то ублюдков. Кёраку ни разу не видел друга в таком состоянии, как сейчас - растерянный, испуганный, взъерошенный Укитаке походил на щенка, дрожащего от холода под проливным дождем.
Кёраку протянул руку и осторожно коснулся синяка, наливающегося на скуле юноши.
- Били? - одними губами спросил он. Укитаке вздрогнул от неожиданного прикосновения и кивнул.
- Убил бы эту сволочь, - со злостью в голосе пробормотал Шунсуй. - Голыми руками.
- Кёраку-кун, не кипятись. - Юноша коснулся его руки на своей щеке. - Все... все ведь уже позади, верно?
- Чем ты им не угодил?
Джууширо молча пожал плечами, поправляя негнущимися заледеневшими пальцами полуразвязанный оби, и зябко поежился.
- Вот ведь, рукав чуть не оторвали... - На его мятом косоде зияла приличная прореха.
- Пойдем-ка, простудишься еще, - спохватился Шунсуй.
Несколько минут они шли молча; внезапно Кёраку остановился посреди дороги.
- Послушай, почему ты не сопротивлялся, не использовал кидо, в конце концов? Ты же первый в классе!..
- Посмотрел бы я, сколько заклинаний ты вспомнишь, когда тебя от души по голове приложат. - Ворча, Укитаке потер затылок и поморщился. - Черт, как больно...
- Дай гляну, - Кёраку запустил пальцы в его волосы. - Да у тебя там шишка размером с кулак! Ну-ка... - Он наклонился, зачерпнул горсть снега и - Джууширо даже охнуть не успел - приложил ее к затылку приятеля.
- Холодное надо приложить, - пояснил он, - так отек быстрее спадет.
Они стояли так до тех пор, пока снег в руке Кёраку не растаял полностью. Оба молчали, Укитаке лишь изредка морщился - от боли и от того, что холодные струйки стекали ему за ворот.
- Джууширо, а где твой меч? - вдруг спросил Кёраку, вытерев влажную ладонь о собственные хакама и еще раз окинув фигуру Укитаке долгим взглядом.
- Меч?.. В комнате остался. Я же из библиотеки шел, когда на меня напали.
- Я всегда говорил, что книги до добра не доводят, - попытался пошутить Кёраку, но, поймав укоризненный взгляд юноши, замолчал.
Остаток пути они проделали в тишине, и лишь переступив порог своей комнаты, Укитаке тихо произнес:
- Знаешь... спасибо.
Шунсуй пожал плечами.
- Да ладно, что уж там.
На несколько минут вновь повисло неловкое молчание. Кёраку открыл было рот, чтобы попрощаться, но Укитаке опередил его:
- Кёраку-кун, может, чаю со мной выпьешь?
Улыбнувшись, Кёраку кивнул и шагнул в комнату, задвинув за собой фусума.
Укитаке долго возился с ирори*, грел воду, заваривал чай. Затем установил над очагом низкий столик, накрыл одеялом. Шунсуй, сидевший поодаль, исподтишка наблюдал за ним.
- Помощь нужна?
- Нет, спасибо, - отозвался Укитаке, укладывая поверх одеяла столешницу. - Располагайся, - махнул он рукой, - я сейчас.
Кёраку подсел к столу и с наслаждением спрятал порядком замерзшие ноги под одеяло. Через минуту вернулся Укитаке, сменивший порванное косоде на темное юката, сел напротив и положил перед собой какой-то сверток.
- Охаги, - пояснил он, перехватив взгляд Шунсуя. - Обожаю их. Ты любишь охаги, Кёраку-кун?
Тот неопределенно пожал плечами. К охаги он был равнодушен, чай особо не любил... "И вообще, - вспомнил вдруг Кёраку, - я должен быть сейчас у Такео-куна, а вовсе не здесь..."
Однако особого расстройства от того, что очередная попойка проходит без его участия, Кёраку не испытывал. Эта маленькая, меньше, чем другие помещения в общежитии, комната, наполненная теплом очага, чайничек с ароматным напитком, сверток со сладостями - все казалось сейчас удивительно правильным.
"Я должен был убедиться, что с Джууширо все в порядке".
А тот, заметил Шунсуй, вовсе не был в порядке. Его пальцы дрожали, когда он разворачивал лакомство; он то и дело закусывал губу, отчего-то избегал встречаться глазами с другом и едва не расплескал чай, разливая его по чашкам. Он даже не успел сделать первый глоток - чашка вырвалась из его пальцев и с глухим стуком упала на пол, но не разбилась. Укитаке странно всхлипнул и закрыл лицо руками. Едва не перевернув столик, Кёраку бросился к нему, схватил за плечи:
- Эй, Джууширо, что с тобой?
Тот не ответил, но Шунсую все стало понятно без слов - только сейчас, очевидно, Укитаке осознал, насколько было серьезно произошедшее. Он притянул его к себе, неловко похлопал по плечу; тело светловолосого юноши сотрясала крупная дрожь.
- Джуу-чан, ну что ты, в самом деле... Перестань, - уговаривал Кёраку друга, осторожно гладя его по спине. - Ну успокойся, все уже позади.
- Я просто представил, что было бы, не вмешайся ты, - еле слышно ответил Джууширо. - И... - голос его сорвался, и он вцепился побелевшими пальцами в плечи Кёраку, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.
Шунсуй решительно отстранил его от себя и быстро вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся, держа в руках глиняную бутыль.
- Пей. - Он протянул бутылку Укитаке.
- Что это?
- Пей, говорю.
Джууширо поморщился, почувствовав запах спиртного, но взял бутылку и послушно сделал глоток, затем еще... Прохладное молодое вино почти сразу же ударило в голову, и Укитаке показалось, что комната плывет перед его глазами. Справившись с головокружением, он сделал еще несколько глотков. Вино, казалось, больше не опьяняло, лишь расслабляло, разливая по телу блаженное тепло.
Кёраку уверенно забрал у него бутылку:
- Все, хватит с тебя. Ну как, уже лучше?
Раскрасневшийся от выпитого алкоголя, как-то разом обмякший Укитаке ответил не сразу.
- Да. Да, ты прав, все уже позади, просто... - Он запнулся. - Кёраку-кун, спа...
- Тебе лучше сейчас лечь спать, - перебил его Шунсуй. - Послушай, ты ведь один живешь здесь?
Укитаке кивнул:
- Да, но...
- Я останусь ночевать с тобой, - твердо заявил Кёраку.
- З-зачем?
- А вдруг тебя украдут ночью. - Шунсуй усмехнулся. - Или...- Он посерьезнел. - Или те трое нагрянут, чтобы завершить начатое.
Укитаке молча смотрел перед собой.
- Ты против?
- Что?.. А, нет, вовсе нет. Оставайся.
Он попытался встать, но Кёраку жестом остановил его.
- Сиди, я сам справлюсь.
Шунсуй подошел к стенному шкафу, достал два футона и одеяла.
- Почему ты живешь один? - спросил он, расстилая постель.
- Я попросил не подселять ко мне никого. Не хочу беспокоить людей своим... - он замялся, - своим кашлем.
- Чепуха, - отмахнулся Шунсуй. - Можешь не беспокоиться, я сплю как убитый. У меня над ухом фейерверки можно запускать - не проснусь.
Укитаке рассмеялся. Что правда, то правда, после особо бурной ночи Кёраку мог нахально уснуть прямо на занятиях, не обращая внимания на недовольные оклики преподавателя, и проснуться лишь к концу лекции.
Несмотря на все заверения Кёраку, сон к нему не шел. Он смотрел в темноту, прислушиваясь к неровному дыханию Джууширо, и перебирал в памяти события сегодняшнего вечера. Страшно подумать, что эти мерзавцы могли сделать с таким болезненным и хрупким с виду парнем. Укитаке Джууширо, однако, был не так уж и беспомощен - на одной из последних тренировок, вспомнил Кёраку, он за две минуты уложил двоих соперников и сам рухнул на татами, заходясь в приступе кашля; но Шунсуй все равно сомневался, что у того хватило бы сил справиться с тремя бугаями.
Такой сильный, ладно сложенный парень, лучший по кидо в их классе, подающий большие надежды - в иные минуты оказывался бессилен перед собственным недугом. Поначалу Кёраку считал его эдаким оранжерейным растением, требующим постоянного ухода и внимания - до первой их совместной тренировки, до той минуты, когда он увидел Джууширо в бою.
Что и говорить, ему определенно нравился этот юноша. С ним всегда было интересно беседовать; умный, дружелюбный, упорный - порой до упрямства, - он никогда не требовал к себе снисхождения или поблажек, оправдываясь своей болезнью, наоборот старался лишний раз не упоминать о ней, не любил, когда его жалели преподаватели и однокашники. Впрочем, о недуге, поразившем его легкие, многие вспоминали лишь когда тот глухо кашлял, закрываясь рукавом, или пропускал занятия, свалившись с очередным приступом на несколько дней.
Укитаке завозился на своем футоне, сел. Шунсуй шепотом окликнул его.
- Не спится, Джууширо?
- Замерз... - так же тихо ответил тот. - Хибати* совсем не греют, хочу второе одеяло достать.
- Ты отдал его мне, - напомнил Кёраку. Не успел Укитаке сообразить, что же теперь делать, как Шунсуй перебрался к нему на футон, накрыл своим одеялом, обнял и прижал к себе. Укитаке заметно напрягся, почувствовав, как горячая ладонь скользнула по его животу.
- Не дергайся, - прошептал Кёраку, уткнувшись лицом в его волосы и вдыхая исходивший от них слабый запах трав и пихтового масла. - Я же не собираюсь к тебе приставать, просто так теплее. Холодный ведь, как льдышка. Дрожишь, и губы вон уже посинели.
- Я лежу к тебе спиной,ты не можешь видеть, посинели они или нет, - сонно пробормотал Укитаке. В кольце сильных рук Шунсуя было тепло и уютно, и он уже почти забыл о передряге, в которую попал ранее.
- Спи, - прошептал Кёраку, и Джууширо показалось, что чужие горячие губы коснулись его затылка. Впрочем, это касание было таким мимолетным... Он улыбнулся, и уже через минуту безмятежно спал. Прошло совсем немного времени, и сон незаметно сморил и Кёраку.
...О том, что он сегодня собирался на вечеринку, Шунсуй больше не вспоминал.
* Ирори - открытый очаг забитый глиной который топился углем; обычно такие очаги врезали в деревянный пол. пищу на них не готовили - только кипятили воду для чая. Постепенно ирори превратился в котацу.
* Хибати - переносные горшки-жаровни набитые древесным углем; грели только если сидеть совсем близко к ним, чуть ли не вплотную.
Если это вообще кто-нибудь прочитает... Продолжать-то хоть стоит?..
UPD. Примечания вынес также во всплывающие подсказки.
Тащем-то это начало фика, который все никак не продолжу... Шунуки, Академия, деццкий рейтинг, отсебятина, полный бред, сопли в сиропе, и вообще автор был под веществами, когда писал это.
спасибо Princess Cinderella за вычитку сего безобразия
Читать
***
- Укитаке-сан, простите...
Джууширо обернулся. Перед ним, опустив глаза и смущенно теребя тонкими, почти детскими пальчиками рукав формы, стояла невысокая миловидная девушка. Он приветливо улыбнулся ей.
- Укитаке-сан, вы... Вы и Кёраку-сан учитесь ведь в одном классе, да?..
- Да. - Укитаке, кажется, начал понимать, зачем юная шинигами остановила его в коридоре Академии.
Залившись румянцем, девушка едва слышно пролепетала:
- Передайте ему вот это, пожалуйста... - Она вынула что-то из рукава косоде и робко протянула Укитаке. Тот взял лист тонкой бумаги, сложенный в несколько раз, и вздохнул.
"Так я и думал".
Уже не в первый раз ему доводилось передавать подобные записки своему однокласснику. Кёраку Шунсуй был жизнерадостен, дерзок и до безобразия обаятелен. Девушки вились вокруг него подобно рою пчел, и он ухитрялся уделять внимание каждой. Как говорил сам Шунсуй, он просто любил женщин. Красивых женщин. На этом его требования заканчивались. Высокие и миниатюрные, статные и хрупкие, блондинки, брюнетки и рыжие; строгие умницы вроде Уноханы Рецу; смешливые кокетки - такие, как Маю-чан из их класса, и очаровательные скромницы, как стоявшая сейчас перед Укитаке девушка - Кёраку обожал их всех.
- ...Хорошо, я передам. - Укитаке вновь улыбнулся девушке. Она вспыхнула и, почтительно поклонившись ему, почти бегом скрылась за поворотом коридора.
Джууширо покачал головой, глядя ей вслед. Почему студентки Академии Шинигами неизменно выбирали его в качестве почтальона для передачи любовных записок Кёраку, оставалось для него загадкой. Они не были закадычными друзьями, скорее - хорошими знакомыми: оба учились в классе А (хотя Джууширо не мог взять в толк, как удается такому разгильдяю, как Шунсуй, получать высокие оценки), их часто приглашали на одни и те же вечеринки. Однажды Кёраку уговорил Джууширо и еще нескольких студентов сбежать с уроков; до позднего вечера они сидели на берегу озера, пили саке, обсуждали Академию, преподавателей, ректора Ямамото и его роскошную седую бороду, и, конечно же, девушек. Кёраку угощал всех невесть откуда (уж не из ректорского ли сада?) взявшимися сливами, которые прятал за пазухой, и травил байки о своих амурных похождениях. Укитаке же больше молчал, потягивая остывающий напиток, и изредка, когда был уже не в силах сдерживать подступающий к горлу спазм, прокашливался, закрываясь рукавом, чтобы не перебить кого-нибудь из рассказчиков.
Когда вся компания с воплями и гиканьем в очередной раз побежала купаться, Джууширо раскинулся в траве, глядя на неправдоподобно крупные звезды, рассыпанные по антрацитово-черному небу, невольно вслушиваясь в плеск воды и хохот приятелей и размышляя о том, почему же он так легко согласился прогулять сегодня лекции. Незаметно для себя он задремал, но вернувшийся вскоре Кёраку растормошил его, заставил выпить еще саке, а потом развалился рядом и принялся рассказывать переиначенные на свой лад легенды и звездах и созвездиях, над которыми Джууширо хохотал до слез.
В какой-то момент они оба замолчали, но никто так и не решился нарушить тишину. Кёраку лежал, прикрыв глаза и жуя травинку, Укитаке бездумно смотрел в звездное небо, чувствуя, как кружится голова от выпитого алкоголя и какого-то непонятного ощущения, смутно похожего на счастье...
В классе никого, кроме стайки оживленно болтавших в углу девушек и Шунсуя, кажется, уснувшего за собственным столом, не было. Укитаке подошел к нему, уселся рядом. Так и есть, спит - навалившись грудью на столешницу и удобно устроив голову на собственной руке.
Укитаке легонько толкнул его в плечо; Кёраку что-то недовольно буркнул и завозился, просыпаясь. Наконец он поднял заспанное лицо, и Укитаке едва сдержал смешок - щеку приятеля пересекала отпечатавшаяся на коже складка на рукаве косоде.
- Ааа, Укитаке-кун, это ты, - пробормотал Кёраку, зевая и от души, с хрустом, потягиваясь. - Что, уже утро, да?
- Уже занятия начинаются, - усмехнулся Джууширо. - Опять всю ночь куролесил?
- О дааа, - Кёраку блаженно улыбнулся, вспоминая. - Приполз домой на рассвете. Спать охота... - Он снова зевнул.
Укитаке протянул ему записку.
- Тебе просили передать.
Мигом оживившийся Кёраку выхватил листок бумаги из его рук, развернул, быстро пробежал глазами и просиял.
- Ты мой извечный вестник любви, Джуу-чан, - почти промурлыкал он. Сейчас главный ловелас Академии напоминал кота, до отвала налакавшегося вкусных жирных сливок.
Укитаке предпочел пропустить его реплику мимо ушей.
- Идешь на свидание?
- Ага, после занятий. - Довольный донельзя, Шунсуй свернул записку и спрятал за пазуху. - А ты чем намерен заняться нынче вечером?
- Пойду в библиотеку, - коротко ответил Джууширо.
- В библиотеку? Фу, как скучно. Пригласил бы какую-нибудь девушку, мы бы устроили двойное свидание, - подмигнул ему приятель. - Да взять хотя бы Сузуки-чан!
Услышав свое имя, Сузуки Ханако, сплетничавшая в противоположном углу комнаты с подружками, немедленно залилась румянцем и смущенно захихикала. Девушки притихли, с интересом прислушиваясь к их разговору.
- В другой раз, Кёраку-кун. - Укитаке хотел было встать, но Шунсуй, перегнувшись через стол, схватил его за рукав.
- Джууширо, а ты вообще хоть раз на свидание-то ходил?
- Ходил. Отпусти.
Укитаке попытался освободиться из цепких рук Кёраку, но тот лишь сильнее сжал пальцы и хитро прищурился:
- Ты когда-нибудь целовался?
- Что за вопросы, Кёраку-кун? - попытался отшутиться Укитаке.
- ...Да или нет?
- Да. Ну отпусти уже!
Кёраку наконец послушался и откинулся назад, оперевшись на руки и внимательно разглядывая сидящего напротив юношу.
- А ты, оказывается, не такой скромненький, каким кажешься, - задумчиво протянул он.
Укитаке стряхнул с косоде невидимые пылинки, разгладил смятую ткань и деланно нахмурился, с трудом сдерживая улыбку.
- Не веришь?
- А если приверим?- Кёраку усмехнулся. - Иди ко мне, мой сладкий, я тебя поцалую! - Он сложил губы бантиком и потянулся к Укитаке, словно и в самом деле собирался поцеловать его.
Кто-то из девушек тихо пискнул, подруги зашикали на нее. Джууширо, смеясь, шлепнул друга по руке:
- Отстань, извращенец!
Разошедшийся не на шутку Кёраку продолжал паясничать, хватая Укитаке за руки; тот отбивался, девушки, забыв про сплетни и последние новости, наблюдали за их шуточной потасовкой, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в класс не ввалилась шумная толпа студентов.
- Все, прекрати, сенсей идет, - прошипел Укитаке, завидев входящего следом преподавателя, и Шунсуй отстранился, как могло показаться со стороны, с большой неохотой.
***
Конец года в этом году выдался на редкость холодный. Выпал первый снег; вопреки предположениям, он не растаял, а лежал рыхлыми белыми островками на промерзшей земле. Солнце крайне редко выглядывало из-за тяжелых свинцовых туч, опавшие листья бурым ковром устлали территорию Академии, студенты поголовно предавались унынию, писали грустные хокку и готовились к грядущим экзаменам. По вечерам они собирались у кого-нибудь в комнате и устраивали шумные посиделки: девушки - с чаем и сладостями, парни - с чем покрепче.
На одну из таких вечеринок и направлялся сейчас Кёраку Шунсуй. Не дойдя до общежития десяток метров, он остановился и вдохнул полной грудью морозный колючий воздух. Давно стемнело. Вокруг не было ни души, стояла какая-то неправдоподобная, звенящая тишина, лишь ветер метался среди голых веток деревьев, зловеще чернеющих на фоне блекло-серого неба, затянутого снеговыми тучами. Душу Шунсуя приятно грела мысль о бутылочке-другой превосходного саке в радушной компании.
Резкий всплеск чужой реяцу заставил Кёраку напрячься; он машинально потянулся за мечом и тут же нахмурился - катана осталась в его комнате. Юноша быстро огляделся. По-прежнему никого.
Реяцу, странно знакомая, полыхнула вновь – дико, отчаянно, безнадежно.
За долю секунды Кёраку принял решение и рванул в противоположную от общежития сторону.
Преодолеть расстояние удалось в несколько шагов недавно освоенного шунпо. Кёраку остановился на утоптанной площадке перед додзё. Непохоже было, что кто-то выбрал столь поздний час для дополнительных тренировок; он буквально кожей чувствовал чужой страх, холодный, липкий, и понимал, что не ошибся - именно здесь, за этими стенами происходит что-то нехорошее.
За считанные мгновения он оказался у додзё и резким движением распахнул двери.
Просторный зал был тускло освещен несколькими масляными светильниками. В дальнем углу кто-то копошился, по стенам метались гротескные тени. Шунсуй пригляделся. Трое крепких парней склонились над кем-то, лежавшим навзничь на полу. Двое держали его за руки, третий, судя по всему главарь, возился меж его раздвинутых ног, сосредоточенно пыхтя. Человек, распростертый на татами, не подавал признаков жизни; совершенно очевидно было, что происходит все против его воли.
В глаза Кёраку вдруг бросились синие хакама жертвы, и он ужаснулся собственной догадке. "Черт, да они же парня собрались... Трое на одного!"
- Отойдите от него, подонки! - крикнул он и тут же бросился вперед, по пути хватая боккен со стойки.
- Это кто тут расчирикался? - Главарь нехотя поднял голову, и Шунсуй узнал его. Шимизуки Ясуджиро, отпетый хулиган, один из последних учеников по успеваемости, принятый в Академию по протекции своего именитого папаши. Очевидно, члены семьи Шимизуки устали терпеть его выходки и отправили сюда в надежде, что строгая дисциплина и едва ли не по минутам расписанный режим дня помогут приструнить распоясавшегося юнца.
- А, это ты, Кёраку-кун, - продолжал Ясуджиро. - Присоединиться не хочешь? Смотри, какую добычу мы сегодня поймали! Бледный он, правда, какой-то, но красивый, как девка.
При этих словах парни, державшие жертву, дружно загоготали.
- Я сказал, отойдите от него! - Игнорируя слова Шимизуки, Кёраку в прыжке оттолкнул его от лежавшего на полу юноши, огрел боккеном второго бугая. Третий бросился на него, но получил сокрушительный удар по уху, лишивший его сознания.
Взревев, Шимизуки кинулся на Кёраку, но деревянный клинок впечатался в его живот плашмя, и он вновь рухнул на пол, скрипя зубами от боли и изрыгая проклятия.
Едва Шунсуй успел отдышаться, как его слуха достиг приглушенный кашель. Он обернулся на звук и обомлел. Эти серебристо-белые волосы могли принадлежать только одному человеку в Академии.
- Джууширо, - выдохнул он. - Шимизуки, да я ж тебя, сука, убью сейчас!
- Давай, попробуй, - осклабился тот, пытаясь встать. - Что это ты так взъелся - твоя куколка, что ль?
Скрежетнув зубами, разъяренный Шунсуй без особых церемоний ткнул его боккеном в нос, и здоровяк взвыл, прижимая руки к залитому кровью лицу.
Кёраку отшвырнул боккен и зло сплюнул в сторону поверженного противника.
- Завтра же обо всем узнает Ямамото, клянусь. С-скотина.
Он подхватил ошарашенно взиравшего на происходящее Джууширо на руки и направился к выходу.
- Может, отпустишь уже, что ты меня, как девчонку, тащишь? - услышал Кёраку тихий голос друга, когда они были уже довольно далеко от додзё. - Я сам могу идти.
Шунсуй крепче прижал свою ношу к груди:
- Нет уж.
- Кёраку!..
- Ну ладно, ладно, - добродушно проворчал тот, осторожно ставя Укитаке на ноги. Юноша потерял равновесие и покачнулся, но Кёраку вовремя придержал его за локоть.
- Они... ничего с тобой не сделали? - спросил он, осматривая Укитаке с головы до ног. Тот покачал головой.
- Нет, если ты о...
- Слава ками, - облегченно выдохнул Кёраку. - Я так... Я испугался за тебя.
Он все еще не мог поверить в случившееся. Дружелюбный, приветливый, жизнерадостный Джууширо, у которого в Академии и врагов-то не было, подвергся нападению каких-то ублюдков. Кёраку ни разу не видел друга в таком состоянии, как сейчас - растерянный, испуганный, взъерошенный Укитаке походил на щенка, дрожащего от холода под проливным дождем.
Кёраку протянул руку и осторожно коснулся синяка, наливающегося на скуле юноши.
- Били? - одними губами спросил он. Укитаке вздрогнул от неожиданного прикосновения и кивнул.
- Убил бы эту сволочь, - со злостью в голосе пробормотал Шунсуй. - Голыми руками.
- Кёраку-кун, не кипятись. - Юноша коснулся его руки на своей щеке. - Все... все ведь уже позади, верно?
- Чем ты им не угодил?
Джууширо молча пожал плечами, поправляя негнущимися заледеневшими пальцами полуразвязанный оби, и зябко поежился.
- Вот ведь, рукав чуть не оторвали... - На его мятом косоде зияла приличная прореха.
- Пойдем-ка, простудишься еще, - спохватился Шунсуй.
Несколько минут они шли молча; внезапно Кёраку остановился посреди дороги.
- Послушай, почему ты не сопротивлялся, не использовал кидо, в конце концов? Ты же первый в классе!..
- Посмотрел бы я, сколько заклинаний ты вспомнишь, когда тебя от души по голове приложат. - Ворча, Укитаке потер затылок и поморщился. - Черт, как больно...
- Дай гляну, - Кёраку запустил пальцы в его волосы. - Да у тебя там шишка размером с кулак! Ну-ка... - Он наклонился, зачерпнул горсть снега и - Джууширо даже охнуть не успел - приложил ее к затылку приятеля.
- Холодное надо приложить, - пояснил он, - так отек быстрее спадет.
Они стояли так до тех пор, пока снег в руке Кёраку не растаял полностью. Оба молчали, Укитаке лишь изредка морщился - от боли и от того, что холодные струйки стекали ему за ворот.
- Джууширо, а где твой меч? - вдруг спросил Кёраку, вытерев влажную ладонь о собственные хакама и еще раз окинув фигуру Укитаке долгим взглядом.
- Меч?.. В комнате остался. Я же из библиотеки шел, когда на меня напали.
- Я всегда говорил, что книги до добра не доводят, - попытался пошутить Кёраку, но, поймав укоризненный взгляд юноши, замолчал.
Остаток пути они проделали в тишине, и лишь переступив порог своей комнаты, Укитаке тихо произнес:
- Знаешь... спасибо.
Шунсуй пожал плечами.
- Да ладно, что уж там.
На несколько минут вновь повисло неловкое молчание. Кёраку открыл было рот, чтобы попрощаться, но Укитаке опередил его:
- Кёраку-кун, может, чаю со мной выпьешь?
Улыбнувшись, Кёраку кивнул и шагнул в комнату, задвинув за собой фусума.
Укитаке долго возился с ирори*, грел воду, заваривал чай. Затем установил над очагом низкий столик, накрыл одеялом. Шунсуй, сидевший поодаль, исподтишка наблюдал за ним.
- Помощь нужна?
- Нет, спасибо, - отозвался Укитаке, укладывая поверх одеяла столешницу. - Располагайся, - махнул он рукой, - я сейчас.
Кёраку подсел к столу и с наслаждением спрятал порядком замерзшие ноги под одеяло. Через минуту вернулся Укитаке, сменивший порванное косоде на темное юката, сел напротив и положил перед собой какой-то сверток.
- Охаги, - пояснил он, перехватив взгляд Шунсуя. - Обожаю их. Ты любишь охаги, Кёраку-кун?
Тот неопределенно пожал плечами. К охаги он был равнодушен, чай особо не любил... "И вообще, - вспомнил вдруг Кёраку, - я должен быть сейчас у Такео-куна, а вовсе не здесь..."
Однако особого расстройства от того, что очередная попойка проходит без его участия, Кёраку не испытывал. Эта маленькая, меньше, чем другие помещения в общежитии, комната, наполненная теплом очага, чайничек с ароматным напитком, сверток со сладостями - все казалось сейчас удивительно правильным.
"Я должен был убедиться, что с Джууширо все в порядке".
А тот, заметил Шунсуй, вовсе не был в порядке. Его пальцы дрожали, когда он разворачивал лакомство; он то и дело закусывал губу, отчего-то избегал встречаться глазами с другом и едва не расплескал чай, разливая его по чашкам. Он даже не успел сделать первый глоток - чашка вырвалась из его пальцев и с глухим стуком упала на пол, но не разбилась. Укитаке странно всхлипнул и закрыл лицо руками. Едва не перевернув столик, Кёраку бросился к нему, схватил за плечи:
- Эй, Джууширо, что с тобой?
Тот не ответил, но Шунсую все стало понятно без слов - только сейчас, очевидно, Укитаке осознал, насколько было серьезно произошедшее. Он притянул его к себе, неловко похлопал по плечу; тело светловолосого юноши сотрясала крупная дрожь.
- Джуу-чан, ну что ты, в самом деле... Перестань, - уговаривал Кёраку друга, осторожно гладя его по спине. - Ну успокойся, все уже позади.
- Я просто представил, что было бы, не вмешайся ты, - еле слышно ответил Джууширо. - И... - голос его сорвался, и он вцепился побелевшими пальцами в плечи Кёраку, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.
Шунсуй решительно отстранил его от себя и быстро вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся, держа в руках глиняную бутыль.
- Пей. - Он протянул бутылку Укитаке.
- Что это?
- Пей, говорю.
Джууширо поморщился, почувствовав запах спиртного, но взял бутылку и послушно сделал глоток, затем еще... Прохладное молодое вино почти сразу же ударило в голову, и Укитаке показалось, что комната плывет перед его глазами. Справившись с головокружением, он сделал еще несколько глотков. Вино, казалось, больше не опьяняло, лишь расслабляло, разливая по телу блаженное тепло.
Кёраку уверенно забрал у него бутылку:
- Все, хватит с тебя. Ну как, уже лучше?
Раскрасневшийся от выпитого алкоголя, как-то разом обмякший Укитаке ответил не сразу.
- Да. Да, ты прав, все уже позади, просто... - Он запнулся. - Кёраку-кун, спа...
- Тебе лучше сейчас лечь спать, - перебил его Шунсуй. - Послушай, ты ведь один живешь здесь?
Укитаке кивнул:
- Да, но...
- Я останусь ночевать с тобой, - твердо заявил Кёраку.
- З-зачем?
- А вдруг тебя украдут ночью. - Шунсуй усмехнулся. - Или...- Он посерьезнел. - Или те трое нагрянут, чтобы завершить начатое.
Укитаке молча смотрел перед собой.
- Ты против?
- Что?.. А, нет, вовсе нет. Оставайся.
Он попытался встать, но Кёраку жестом остановил его.
- Сиди, я сам справлюсь.
Шунсуй подошел к стенному шкафу, достал два футона и одеяла.
- Почему ты живешь один? - спросил он, расстилая постель.
- Я попросил не подселять ко мне никого. Не хочу беспокоить людей своим... - он замялся, - своим кашлем.
- Чепуха, - отмахнулся Шунсуй. - Можешь не беспокоиться, я сплю как убитый. У меня над ухом фейерверки можно запускать - не проснусь.
Укитаке рассмеялся. Что правда, то правда, после особо бурной ночи Кёраку мог нахально уснуть прямо на занятиях, не обращая внимания на недовольные оклики преподавателя, и проснуться лишь к концу лекции.
Несмотря на все заверения Кёраку, сон к нему не шел. Он смотрел в темноту, прислушиваясь к неровному дыханию Джууширо, и перебирал в памяти события сегодняшнего вечера. Страшно подумать, что эти мерзавцы могли сделать с таким болезненным и хрупким с виду парнем. Укитаке Джууширо, однако, был не так уж и беспомощен - на одной из последних тренировок, вспомнил Кёраку, он за две минуты уложил двоих соперников и сам рухнул на татами, заходясь в приступе кашля; но Шунсуй все равно сомневался, что у того хватило бы сил справиться с тремя бугаями.
Такой сильный, ладно сложенный парень, лучший по кидо в их классе, подающий большие надежды - в иные минуты оказывался бессилен перед собственным недугом. Поначалу Кёраку считал его эдаким оранжерейным растением, требующим постоянного ухода и внимания - до первой их совместной тренировки, до той минуты, когда он увидел Джууширо в бою.
Что и говорить, ему определенно нравился этот юноша. С ним всегда было интересно беседовать; умный, дружелюбный, упорный - порой до упрямства, - он никогда не требовал к себе снисхождения или поблажек, оправдываясь своей болезнью, наоборот старался лишний раз не упоминать о ней, не любил, когда его жалели преподаватели и однокашники. Впрочем, о недуге, поразившем его легкие, многие вспоминали лишь когда тот глухо кашлял, закрываясь рукавом, или пропускал занятия, свалившись с очередным приступом на несколько дней.
Укитаке завозился на своем футоне, сел. Шунсуй шепотом окликнул его.
- Не спится, Джууширо?
- Замерз... - так же тихо ответил тот. - Хибати* совсем не греют, хочу второе одеяло достать.
- Ты отдал его мне, - напомнил Кёраку. Не успел Укитаке сообразить, что же теперь делать, как Шунсуй перебрался к нему на футон, накрыл своим одеялом, обнял и прижал к себе. Укитаке заметно напрягся, почувствовав, как горячая ладонь скользнула по его животу.
- Не дергайся, - прошептал Кёраку, уткнувшись лицом в его волосы и вдыхая исходивший от них слабый запах трав и пихтового масла. - Я же не собираюсь к тебе приставать, просто так теплее. Холодный ведь, как льдышка. Дрожишь, и губы вон уже посинели.
- Я лежу к тебе спиной,ты не можешь видеть, посинели они или нет, - сонно пробормотал Укитаке. В кольце сильных рук Шунсуя было тепло и уютно, и он уже почти забыл о передряге, в которую попал ранее.
- Спи, - прошептал Кёраку, и Джууширо показалось, что чужие горячие губы коснулись его затылка. Впрочем, это касание было таким мимолетным... Он улыбнулся, и уже через минуту безмятежно спал. Прошло совсем немного времени, и сон незаметно сморил и Кёраку.
...О том, что он сегодня собирался на вечеринку, Шунсуй больше не вспоминал.
* Ирори - открытый очаг забитый глиной который топился углем; обычно такие очаги врезали в деревянный пол. пищу на них не готовили - только кипятили воду для чая. Постепенно ирори превратился в котацу.
* Хибати - переносные горшки-жаровни набитые древесным углем; грели только если сидеть совсем близко к ним, чуть ли не вплотную.
Если это вообще кто-нибудь прочитает... Продолжать-то хоть стоит?..
UPD. Примечания вынес также во всплывающие подсказки.
@темы: други, Kyoraku, тварьчество, 8-13, Ukitake, обо мне, Bleach
-
-
28.01.2012 в 17:08отсебятина, полный бред, сопли в сиропе, и вообще автор был под веществами, когда писал это.
Шаа, полный бред, не гони на себя.
Мне понравилось, и теперь я буду требовать с тебя проду под дулом пистолета.
Это было так мило, что я сидела, уперевшись носом в экран и расстроенно вздыхая, когда бегунок справа тянулся к низу.
Герои правдоподобны - раз. Два - несмотря на то, что времена Академии не предполагают под собой особых сюжетных поворотов (если, конечно, автор не хочет удариться в кучу ОС, невообразимых событий и в результате совершенно растерять атмосферу Блича, как это вышло в Twin Souls у liralen - ненаю, читал ли ты на англ это громоздкое чудо, которое я бросила после 13 главы, или нет), в которых можно развернуться, у тебя с виду стандартные кусочки сюжета, ака "нападение на Джуу, выручающий его Шунсуй" и т.д., которые довольно популярны - они работают на все СТОПИЦОТ: переживаешь за героев - (кокнретно я обкусала опять ногти) и хочется по щенячьи радоваться и чтобы текст никогда не заканчивался. Ах, да и три - офигительный у тебя стиль письма, легко читается и увлекательно.
Все, за сим требую проду.
И я вообще не понимаю, почему меня это должно было расстроить-то ась?
-
-
28.01.2012 в 17:23Мне понравилось, и теперь я буду требовать с тебя проду под дулом пистолета. Ага, ага))))
-
-
28.01.2012 в 18:04Nebiru twin souls - не, не читал, и вряд ли скоро доберусь хД
Вообще, когда я начинал это писать, я фиков по 8-13 читал еще мало, это уже потом мне попадались похожие сюжеты. Но я решил не отказываться от идеи, тем более, она была почти полностью проработана. Как говорится, почти все уже придумали до нас =) Учитывая то, что это был первый фик по Бличу, я только начинал изучать эту вселенную, не хотелось выдумывать что-то эдакое о.О Так что все и дальше будет продолжаться в том же банальном-пребанальном духе. Буду стараться хотя бы удержать атмосферу и наших героев в характерах (ну, с поправкой на молодость хД).
А насчет расстраивать - мне просто эта писанина реально бредом кажется периодически о.О Ну, за стиль я теперь не волнуюсь =)
Ох, прошу меня простить, я забыл вставить сноски Т.Т Непременно исправлюсь =)
-
-
28.01.2012 в 18:12это не банальный дух. Это дух шунуков и Блича, вот что я тебе скажу.
И, да, кстати, шапку этому фику и вообще лучше в более широкий народ выложить, ака соо, чтобы напоминал он тебе о том, что он существует, и ты мучался чувством вины за то, что еще не дописал, а люди тут ждут, понимаете ли.
-
-
28.01.2012 в 18:22Чтоб меня совесть мучила еще и за него мучила, помимо 'Твое сердце' и казино? хДД Меня же заклюют хДД
плюс тут еще аспект есть
-
-
28.01.2012 в 18:28так ты это, готовься, уже же должна мучить.)))
*вьется вокруг коршуном*
Я согласна подождать, пока ты его весь не допишешь, конечно. Выбора нет, эх.
(посмотри на эту жалостливую мордочку и преисполнись вдохновением))))
По задумке в каждые несколько эпизодов их отношения незаметно выходят на новый уровень. Вот не знаю, что из этого выйдет, получится ли, чтоб резких скачков не было...
Я тебя поняла. Ну и пусть будет эдакими частями, мммм. Я сама люблю так делать - не в плане этапов, конечно, в моем случае, а просто делить сюжет на эдакие подчасти. Ну как в "21" например моем, где между событиями столько лет утекало.
-
-
28.01.2012 в 18:43-
-
28.01.2012 в 22:31так ты хоть что-нибудь пиши ужо! *живо встряхнула за шиворот, из-за чего выпал бронежилет* В этом деле нужен строгий самоконтроль, а то вечно получается что обновляешь дайри вместо того, чтобы абзац новый писать.
-
-
28.01.2012 в 22:58-
-
28.01.2012 в 23:02хахаха *ржет, потом сурово серьезнеет* Где ТЕКСТ?
Начни писать уже, по ходу детали будешь выискивать.
-
-
28.01.2012 в 23:43но чем больше я читаю, тем больше узнаю, и многое уже что-то не вписывается... Нэ, я же не документальный роман пишу, чо эт я загнался по достоверности опять, есть у меня такой пунктик Т.Т-
-
29.01.2012 в 23:07-
-
29.01.2012 в 23:12это Брэдли, сцуко, вчера смотивировал-
-
29.01.2012 в 23:22читать дальше
хДДДДД
Надо Бредли благодарственное письмо уже писать. хД-
-
29.01.2012 в 23:37Брэдли надо уже в Россию выписать, я тогда ваще как стахановец работать буду! Если не умру от лютого дроча рядом с ним.-
-
30.01.2012 в 00:12начнем с того, что ты уж точно не вспомнишь про фик, будучи рядом с ним. хДДДДДДДДДДДДДДД-
-
30.01.2012 в 00:17-
-
03.02.2012 в 23:23обожаю как ты пишешь
сорри, что я такой тормоз и только сейчас добралась....
-
-
03.02.2012 в 23:48-
-
04.02.2012 в 00:25мурр, будем ждать проду=)) как обычно присоединяюсь к армии ожидающих XD
-
-
04.02.2012 в 00:39-
-
10.03.2013 в 18:59-
-
10.03.2013 в 23:09-
-
10.03.2013 в 23:42